Аквамарин  - Андреас Эшбах

Я немедленно отгоняю от себя эту мысль. Сейчас главное – группа и как стать ее частью.

– А что мне делать, – спрашиваю я из кабинки, – если мне потом ничего больше не придет в голову, что я могла бы сказать?

– Это не страшно. – Мисс Бланкеншип нашла еще три платья моего размера и протягивает их мне в кабинку. – Если не знаешь, что сказать, – просто слушай, что говорят другие. В группе те, кто слушает, ничуть не менее важны, чем те, кто говорит. А может, даже и важнее. А если ты будешь внимательно слушать, тебе часто будет что сказать.

– А потом? – спрашиваю я, натягивая очередное платье.

– А потом ты задашь вопрос. Это краеугольный камень всей этой истории – интерес к другим.

Все три платья с открытой спиной и глубоким вырезом и, на мой взгляд, смотрятся на мне странно. Мисс Бланкеншип тоже качает головой.

К нам подходит продавщица. Сегодня на ней белый льняной костюм с узором из золотых пластинок, в котором она опять выглядит как модель. Она оглядывает меня с ног до головы и сообщает:

– У меня на складе есть платье, которое могло бы подойти.

– На складе? – удивляется мисс Бланкеншип.

Продавщица пожимает плечами.

– Его трижды уценивали, и я хотела уже отправить его обратно. У него необычный крой и вырез под горло, этим летом такое никто носить не хочет. – Она еще раз смотрит на меня. – Нет, я всё-таки думаю, оно подойдет. Подождите, я его принесу.

Платье ярко-красного цвета, с ниспадающими складками, как у римской тоги. Наверху совсем закрытое, руки – наоборот – остаются открытыми. Оно узкое, сзади молния, которая вшита так, что без посторонней помощи не застегнешь. И оно как будто на меня сшито.

– То что надо, – произносит мисс Бланкеншип.

– Очень ей идет, – соглашается продавщица.

Я же не говорю ничего, потому что от картины в зеркале потеряла дар речи. Какое-то время я сомневаюсь, не сон ли это. Мисс Бланкеншип спрашивает о цене. «Сто тридцать крон», – отвечает продавщица, после чего моя учительница начинает торговаться: в конце концов, ведь платье уже собирались отправить обратно! Они сходятся на том, что платье вместе с подходящими к нему сандалиями на ремешках обойдется мне в сто пятьдесят крон.

Всё это время я потрясенно стою рядом в своем платье. Мне приходится подождать, чтобы мисс Бланкеншип расстегнула молнию у меня на спине, но я и не особо тороплюсь его снимать.

– В субботу ты не будешь знать, куда деваться от комплиментов, – пророчествует мисс Бланкеншип, улыбаясь, пока я расплачиваюсь и получаю свой пакет.

А я? Я сама не своя. Наверно, я была бы счастлива, если бы так сильно не боялась того, что может со мной случиться, будь я всё-таки счастлива.

Мы съедаем по сэндвичу в «Деликатесах Ларри», после чего опять возвращаемся к мисс Бланкеншип домой. Она еще раз показывает, как мне накраситься, чтобы было стильно и сдержанно, затем я тренируюсь придавать своей прическе форму при помощи геля. А потом – о ужас! – мисс Бланкеншип звонит моему классному руководителю мистеру Блэку и договаривается с ним, что он в субботу утром заедет за мной домой в половине одиннадцатого.

– Не можешь же ты в этих сандалиях на тонкой подошве идти пешком через весь город, – объясняет она. – Пока дойдешь, будешь вся в поту и пыли.

Я так привыкла всюду ходить пешком, что даже и не задумывалась об этом.

В конце концов я отправляюсь домой, порядком оглушенная всем тем, что мне пришлось сегодня пережить.

Я прохожу через Фонтанную площадь, где на каменных скамьях вокруг фонтана сидит группа девчонок. Часть из них мои одноклассницы, еще несколько из танцевального кружка и еще парочка из секции парусного спорта.

В любой другой день я бы не обратила на них внимания, прошла мимо и даже думать не стала. Но сегодня я вижу в этом возможность проверить, работают ли советы мисс Бланкеншип.

Я собираюсь с духом, подхожу к ним, говорю бодрое «привет» и сажусь рядом. На скамьях места достаточно.

Они не обращают на меня никакого внимания. Пара человек бросает в мою сторону короткие взгляды, но не более того. В остальном всё как обычно: группа сбивается в кружок, в то время как я тупо сижу рядом.

Это один из тех моментов, когда я хотела бы быть как дым.

«Ничего, – говорю я себе, – это эксперимент». Если я его продолжу – получу результат. Пусть даже он будет заключаться в том, что я смогу объявить мисс Бланкеншип, что ее хитрости не работают.

И я не сдаюсь.

Я слушаю. Речь идет о каких-то парнях, судя по всему яхтсменах, потому что девчонки спорят, кто победит в одиночном зачете, двойках и командной регате. Имена, которые они называют, мне незнакомы. Что я тут могу сказать? По сути, мисс Бланкеншип права: я и сама никогда особенно не интересовалась другими.

Тем временем девчонки сменили тему, теперь речь идет о какой-то вечеринке, которую задумала Карилья, но потом отменила. Тоже не сильно подходит, чтобы встрять. Я слушаю вполуха, как Ангара и Анн-Мари, которые с некоторых пор соревнуются за право называть себя лучшей подругой Карильи, с восторгом расписывают, в каком невероятно крутом помещении должна была быть эта вечеринка. Под землей. С гигантским аквариумом с морской водой. И с потрясной галереей, на которой можно установить прожекторы.

Мне приходится отвернуться, потому что никак не получается держать себя в руках и не закатывать глаза.

– И что, вечеринку перенесли?

– Нет, вообще отменили. Отцу Карильи это помещение для чего-то нужно. Нет, понятия не имею для чего, – трещит Ангара.

Одной из девочек идея аквариума с морской водой кажется забавной. Тоути вечно придумывают, чего бы им еще такого построить. Она шутит про вертолетную площадку, на которой еще не сел ни один вертолет. Я смотрю, как женщина в большой шляпе от солнца заходит в магазин напротив, и размышляю о том, не сказать ли мне сейчас, что вообще-то мистер Тоути владеет компанией, добывающей метан на шельфе. Так что, может быть, он обзавелся этим аквариумом не только для того, чтобы его дочь устраивала нереально крутые вечеринки, но и для нужд своей компании. Впрочем, это вряд ли понравится девчонкам.

Речь заходит о предстоящем празднике в честь Дня основания. Каждый год идут разговоры о том, чтобы изменить маршрут платформы и флотилии, но потом все плывут к Развалине. Они перегибают палку со своими традициями.

И тут мне приходит кое-что в голову!

– Есть вероятность, что на этот раз около Развалины нас ждет сюрприз, – быстро вставляю я.

Они смотрят на меня. Они реально все смотрят на меня. Мое сердце сначала замирает, а потом начинает стучать как сумасшедшее.

– Что-что? – переспрашивает Анн-Мари. Анн-Мари обожает секреты, до такой степени, что сама совершенно не в состоянии их хранить.